Президент Украины Владимир Зеленский провел пресс-марафон для украинских и зарубежных СМИ. Общение главы государства с журналистами стартовало утром 10 октября и продолжалось 14 часов.

За это время Зеленскому задали немало вопросов касательно внешнеполитического вектора страны и внутренней политики Украины в контексте военного конфликта на Донбассе и оккупации Крыма.

«Новости Донбасса» собрали главные тезисы президента Украины о судьбе восточных регионов Украины.

Зеленский рассказал, как обычно обращается к жителям Донецка и Луганска

«Когда я о чем-то говорю, я обращаюсь к украинцам. Не только к украинцам, живущим на контролируемой территории, а ко всем украинцам, где бы они ни жили, для меня равны гражданские украинцы, не те люди, которые стреляют по нам.

Когда многие приехали с временно оккупированной части, люди приехали сюда к нам и мы, власть, не обычные люди, а мы, как власть, не обеспечили их местом жительства, работой, помощью. Это была наша главная ошибка. И многие из них уехали, вернулись назад, просто в поиске убежища. Это гражданские люди, они никогда не воевали. А человек уехал, потому что хочет убежать оттуда, но там осталась его мать или бабушка, например. Она не может выехать по состоянию здоровья. Этот человек должен был здесь, найти место работы, деньги. Он не нашел, и бросить свою родную мать этот человек не может. Кто этот человек? Он сепар? Он бандит? Он — украинец. Этот человек нормальный рядовой украинец, который не может оставить своих родителей.

Почему я сказал, что именно власть виновата. Власть не может сделать все, но это было очень важно и нужно было обеспечить.

Поэтому я всегда обращаюсь ко всем украинцам. А если на Донбассе человек думает, что он не украинец, я не могу сейчас влезть ему в мозг и сейчас это объяснить. Это его видение и это его желание. Поэтому вся та часть людей, которые живут там, и они чувствуют себя украинцами, они должны знать, что мы их не оставляем, мы их бросаем, мы их обязательно вернем вместе с территориями. Это наш план «А». А план «Б»: если у нас будет это длинная-длинная история с возвращением территорий, приоритетом все равно будут люди. Тогда мы должны их обеспечить возможностью быть здесь.

Но самое главное, что никакие СМИ не должны на них влиять. И это (избегать российской пропаганды, — ред.) могут сделать только они сами, переключать эти каналы, не смотреть их. А если ты смотришь их, то смотри как (герой российского комика Сергея Светлакова из сектч-шоу «Наша Russia», — ред.) Светлаков — он всегда разговаривал с телевидением, тогда это тоже выход. Пока нет там у нас наших каналов, наших трансляций, сиди и говори: «Что ты врешь! Я тебе не верю! Скоро здесь наша власть появится, скоро ребята за нами вернутся».

Мы работаем над тем, чтобы наши СМИ смогли там появиться. Очень сложно, глушат все, глушат военные технологии. Мы говорили с западными партнерами и в этом у нас есть поддержка, как сделать так, чтобы нас там слышали. А вот вопрос: услышат нас или нет? Это только их внутренний вопрос.

Во-первых, мы должны там обеспечить нормальные КПВВ. Во-вторых, когда ты примером показываешь, что мы сделали – это самое крутое информационное средство, пока нас там не показывают или показывают в невыгодном свете… Это такое живое телевидение… вы знаете, что такое информационная война и ее надо выигрывать».

О «формуле Штайнмайера»

• Пока нет закона об «особом статусе», нет никакой формулы… Реализация «формулы Штайнмайера» пока не состоялось. Имплементация этой формулы заключается в законе. То есть «формула Штайнмайера» набирает силу тогда, когда набирает силу закон об «особом статусе». Закон набирает силу, когда будет в Верховной Раде, после голосования и подписи президента Украины, как и любой другой закон.
• Если я обращусь к (президенту Германии Франку-Вальтеру) Штайнмайеру и он приедет в Украину, я боюсь это будет мое влияние на бывшую власть и я не хочу этого делать. Я его даже не просил комментировать.

О выборах на территории Донбасса

• Выборы должны проходить по украинскому законодательству. Все партии должны иметь возможность там избираться. Должны быть соблюдены вопросы безопасности. Мы хотим, чтобы там присутствовали журналисты, зарубежные наблюдатели. Потому что так должно быть. Если это все будет, если выборы будут признаны нами с вами и ОБСЕ… Если этого не будет, то ничего не произойдет.  У нас есть план «Б», я о нем не могу сейчас говорить. По законам Украины, там не должно быть военных, должен быть доступ ЦИК, украинских партий, журналистов.
• Я думаю, что должно быть общее обеспечение мира. И украинская полиция, и ОБСЕ, и миротворцы, которые на границе должны помогать нашим пограничникам. Но это сложная ситуация.

О нормандских переговорах

• Встречаться мы можем только в двух форматах: нормандский формат и встреча моя прямая с президентом России. Об этой прямой встрече никто не говорит, потому что все против… Эта встреча должна быть, если мы хотим завершения войны. Мы сейчас говорим только о нормандском формате.

  Дата сегодня зависит и от нас с вами… И по поводу даты хочу сказать, что, к примеру, вчера я говорил с канцлером (ФРГ) Ангелой Меркель и мы поднимали этот вопрос, они будут обсуждать это с французской стороной, не буду говорить в какой день, в ближайшее время… а потом они будут дату предлагать российской стороне.

• Госпожа Меркель сейчас выступает человеком, который объединяет нас с Францией и Россией в обсуждении нормандского формата. Она действительно обеспокоена, что кто-то не хочет разведения. Только нормандский формат является возможностью для нашей страны по реализации плана прекращения войны.
• Для меня нормандский формат — это еще и возможность возвращения к обсуждению вопроса Крыма. Сейчас не существует никакого трека, где бы обговаривался этот вопрос. Кроме наших европейских партнеров,  США, Канады, которым мы очень благодарны, вопрос Крыма пока что есть только в санкционном формате.
• Если мы в целом мы в нормандском формате не сможем выйти на новый диалог, я это почувствую, как человек. Не будет диалога — дела не будет. Я скажу об этом открыто на нормандском формате. Если выяснится, что мы не сможем никак контролировать ни выборы, ни нашу границу, я вернусь к вам и мы будем искать другие варианты.

О законе об «особом статусе» Донбасса

• Каким будет закон, мы готовы обговаривать с обществом. И только после этого голосовать за него.
• В законе не может быть автономии. Самое главное — обсуждать то, что мы не можем делать, а не то, что мы можем. Я знаю, что там есть гуманитарные вопросы, что будут обсуждаться вопросы по поводу языка — чтобы они имели там, не знаю, региональный статус русского языка. Есть «красные линии», которые ничем не отличаются от «красных линий» нормандского формата и минского процесса.

О разведении вооружений

• Пока туда (на Донбасс, — ред.) будут приезжать разные люди с обеих сторон, которые не хотят разведения и будут случайно постреливать, разведения не будет. Не будет разведения – не будет нормандского формата. Потому я и сказал: теперь уже это зависит и от нашей стороны.

Источник: Новости Донбасса